В последнее время ощущение такое, будто мы плывем, балансируя на льдине, от которой то с одной стороны, то с другой откалываются куски. Хруст слева – взрыв на школьном стадионе на Салтовке, мальчик, который уже никогда не сможет играть в футбол из-за травматической ампутации… Ледяной крошкой откалываются взрывы в пригороде и на Алексеевке: трамвайный круг, кафе, окровавленный троллейбус, многоэтажки без стекол в окнах… Треск справа — разрушенная база отдыха «Берег». Как и всюду — погибшие и раненые… Убитая вместе со своим нерожденным ребенком девушка… Минно-взрывные и черепно-мозговые, кровь, боль и страх… Громкий треск прямо по курсу – удар по типографии, черный дым столбом от горящих книг. Горящих вместе с работниками… Мелкими кусками отлетают 15 ракетных ударов по Харькову в четверг.
С 22 года не было такого, чтобы в поликлинике все, и сотрудники, и посетители спешили в бомбоубежище, а я заканчивала прием у входа в подвал, пытаясь «держать лицо», не звонить ежеминутно детям, и спокойным голосом объяснять пациенту, как правильно принимать. антидепрессанты… Назначаю их все чаще… Треск и льдина пополам — два КАБа и горящий строительный супермаркет «Эпицентр»… Только и успели отскочить, потому что были там за три часа до трагедии… Мне срочно понадобились материалы для новых картин, краска на потолок в ванной комнате и средство для удаления скотча с окон. Парень из лакокрасочного отдела помог все подобрать, с юмором и улыбкой. Я благодарила и улыбалась в ответ… Хоть бы жив был… Следом кусок льда — взрыв на Бакулина-Енина… Опять кровь, осколки стекла, разрушенные фасады домов… Разбитая дверь любимого «Кофеина» — совсем легко отделались… Город уже не успевает зализывать раны. Льдина, на которой мы плывем, с каждым днем становится все меньше и меньше. Удержимся ли? Единственное, что спасет — разрешение бить в ответ.
Туда, откуда все это летит в нас.
