Ты молчишь… Подавляешь крик внутри, но молчишь. Ты смотришь на фотографии разрушенных домов, на остатки чьей-то оборванной внезапно жизни, на чёрные фасады, окна без квартир, красные огни пожаров и серый пепел, запорошивший улицы. Ты видишь убитых людей. Детей, которые не проживут свою единственную жизнь. Ты не отводишь взгляд, смотришь, запоминаешь, глотаешь слёзы… и молчишь.
Ты выучишь географию соседней страны лучше, чем своей. Ты узнаешь названия городков, поселков и деревень и не забудешь их никогда: Буча, Ирпень, Бахмут, Волноваха, Авдеевка, Марьинка. Заводы, дома культуры, школы, больницы, которых больше нет. Тебе будет невыносимо молчать. Ты сделаешь бейджик с флагом Украины и будешь его носить везде – в метро, на улицах, в магазинах. Потому что ты хочешь кричать, но не можешь говорить. Бейджик – твоя максимальная смелость, а молчание – твоя трусость.
Еще одна смелость – ты не удаляешь свои старые антивоенные тексты в соцсетях. Иногда пишешь новые. Но они скорее философские. Ты убеждаешь себя, что их смысл не будет понятен большинству твоих соотечественников. Тогда зачем? Зачем это всё, если ты не можешь остановить войну? Да, ты пишешь их для себя, чтобы не было так мучительно твое молчание.
Ты снимешь бейдж через год. Потому что ты станешь бояться. Ведь сограждане активно пишут доносы. И государство, твоё государство преследует за слова, за сочетания цветов, за песни. Ты навсегда запомнишь имена тех, кто не молчал: Алексей Горинов, Саша Скочиленко, Денис Журавлев, Тамара Паршина и многие-многие другие, кто не боялся. Ты читаешь все дела, приговоры, ты видишь сроки – шесть, восемь, десять лет. Принудительное лечение. Невозможно представить и применить к себе, и ты боишься…
Ты приходишь к родителям и видишь книгу. «Бесолюди». Лежит на столе. Они это покупают и читают. О чём с ними можно говорить? Еще год назад ты пыталась им что-то сказать о погибших в Украине, об ответственности, о свободе, о ценности человеческой жизни. Не помогло. Тебя обозвали уродом в семье и членом пятой колонны. Теперь ты молчишь, ведь это родители. Ты ничем не поможешь. Они пожилые и стали как дети. Теперь их воспитывает телевизор. Ты бессильна и не хочешь испортить отношения. Ты молчишь.
Ты наблюдаешь, фотографируешь, записываешь, запоминаешь, думаешь, но молчишь. Молчание как плотный кокон вокруг тебя не дает говорить и свободно дышать. Тебе уже невыносимо молчать. Ты решаешь уехать. Удаляешь со смартфона все соцсети, на компьютере файлы перемещаешь в облако. Покупаешь билет. Собираешь самое ценное. В ночь перед отъездом плохо спишь и представляешь как тебя задерживают на паспортном контроле.
Но нет, обошлось на этот раз. Ты в самолёте и, как никогда, понимаешь чувства пастора Шлага, оказавшегося в Швейцарии. Ты думаешь, что теперь-то ты будешь свободна говорить и что-то делать… Но думаешь об оставшихся там родителях, об оставшейся там квартире…
И молчишь.
