Простите, и я сейчас серьезно. Когда это все началось (я имею в виду Сраную Войну Окурка), у меня была в работе отличная книга. Умная, глубокая, статьи прекрасного и уважаемого литературоведа - просто мечта корректора: читаешь книгу, которую сам бы купил не глядя, а тебе потом еще и денег за это дадут. Я ее так и не смогла докорректировать.
Если жизнь тебя нагнула,
если ранит и бомбит,
полюбуйся на манула,
как он толстенький сидит
Не приходи к нам, киса.
Нет у нас новой шерсти,
Ни платка, ни носка, ни юбки,
а всю старую моль поела.
Моль толчется, крыльцами треплет,
всюду сыплет серой пыльцой...
Если вывернута шея,
если давит потроха,
припаси Асклепью петуха.
Если две полоски в тесте
и роза пахнет, как ольха,
припаси Асклепью петуха...
Из остатков разных рыб
и перловых гладких круп
мы сварили-наварили
плотный, жирный рыбный суп.
За окном зима гудит...
Кот, огромный, как батон,
с драным носом и в соплях,
на моей лежит ноге,
изогнувшись буквой "нах"
Мой друг меня не то что любит,
но и не то чтобы забыл,
он вообще не то что должен
на горизонте возникать,
мой друг - он с мельницей дерется,
русалок учит танцевать
Странное чувство: не хочется говорить.
Хочется спать, ну может, обед сварить,
может, ходить по саду, недалеко,
чтобы синицы прыгали по ветвям,
Давно, усталый раб, замыслил я побег,
казалось бы - давай! Собрался - и побег!
Натягивай штаны, рубаху застегни,
беги скорей, урод, пока такие дни,
пока среди зимы подснежники цветут
Мир дорогой.
Что я могу в тебе изменить?
Ничего не могу.
Я из тебя, задыхаясь, бегу.
Просто бегу.
Криком ломаешь ты стены мои,
стены мои
Пусть тебя сохранит всё, что может сейчас хранить.
Зелёное стёклышко, шерстяная красная нить,
материнское благословение, анальгин,
личный ангел - крылатый безбашенный андрогин...
Не строя городов, не написав сонату,
земную жизнь пройдя до самого почти,
бессонницу делю с товарищем мохнатым,
на кухню ей и мне примерно по пути.
В глубокой тишине ворчит электрочайник...