Большинство наших произведений были озвучены Верой Арболь и доступны в аудио формате. Мы благодарны ей за потраченные время, усилия и мастерство!
Лодку одолжил Петр. Стемнело. В отдалении слышались удары, отдавались спазмами в животе – сердце стучит по-другому. Бу-бум, бу-бум, бу-бум. Небо слева затянуло темно-красным, густым и вязким, и сквозь это месиво пытался пробиться – пока не получалось – жаркий, смертоносный огонь.
Уехать или остаться? Любое решение неправильное. Уехать – оставить близких, друзей, воюющих и выживающих. Остаться – подвергнуть смертельной опасности тех, за кого несешь ответственность.
Магазины не работают, вода и электричество с перебоями, прилёты в дома по соседству.
Январь 2019. Ну какая поездка в Израиль обходится без посещения Котеля, Стены Плача, единственно уцелевшего осколка иерусалимского храма, обиталища Божественного присутствия. И хоть давно всем известен старый анекдот «сколько лет хожу, прошу о чём-то, - а как со стенкой разговариваю!», но вот поди ж ты, в любой день полно туристов, солдат, паломников и просто любопытствующих.
В синагоге одного Южно-Калифорнийского города появился один незнакомец. Во время вечерней молитвы он казался самым обычным прихожанином и чувствовал себя совершенно в своей тарелке. В нужных местах вставал и садился, в нужных местах отвечал кантору, бойко читал ивритский молитвенник, легко находил нужную страницу не дожидаясь подсказки раввина, - да и выглядел он, как и должен выглядеть ортодоксальный еврей - белые кисточки цицит из-под пиджака, белая рубашка, чёрная как смоль борода, чёрная шляпа, чёрный цвет кожи…
Международный день памяти жертв Холокоста (International Holocaust Remembrance Day). В Израиле его отмечают 27-го Нисана, в апреле-мае. И каждый раз, когда я думаю о Катастрофе, я вспоминаю историю, рассказанную мне моей мамой.
Мне было лет 12. Часов девять вечера. Папа был в командировке.
Недавние разоблачения Илона Маска, возглавляющего Департамент эффективности государственного управления США (DOGE), о масштабных нарушениях в системе соцобеспечения, прозвучали как гром среди ясного неба. Он заявил, что количество действующих номеров социального страхования (SSN) значительно превышает численность населения США, а возраст некоторых получателей пособий превышает 150 лет.
Знаете, кто такие они такие – украинские волонтёры?
Это элита Украины, самое благородное сословие, душа, честь, гордость, опора и кислород страны.
Война терзает Украину уже десять лет, десять лет народ Украины защищает своё право на свободу и независимость. И волонтёры на этой войне - армия без оружия, бойцы невидимого фронта.
Я возвращаюсь туда раз разом, так часто, будто я там и живу. Будто я там живу до сих пор. Я помню все запахи и звуки, я помню с каким звуком открывается входная дверь, как скрипят половицы, как гудят пружины старого дивана, как хлопают дверцы книжного шкафа, как тренькают струны давно расстроенного пианино, на котором я умею играть только «Два веселых гуся» и «Собачий вальс».
Денисов вскакивает на кровати, его мутные глаза широко распахнуты. Дыхание сбившееся – жадно глотает спёртый воздух. Во рту навязчивый металлический вкус. Он спускает ноги и сидит минуту. Ему вдруг кажется, так же, как казалось когда-то в детстве, что сейчас в любой момент кто-то может схватить его за ногу. Он тут же встаёт и ковыляет в кухню.
Здравствуйте, люди. Впрочем, совсем не уверен, что кому-то будет интересно узнать о моей никчёмной жизни – когда я жил среди людей, никто особенно мной не интересовался. Я был самым заурядным парнем – не успевшим жениться, родить ребёнка, построить дом. В школе слыл троечником и неудачником.
За два дня до отправления в Мушимакам, Натан сидел на берегу Брента с учителем — профессором богословия Лауро Филипо.
— Натан, ты мой лучший ученик. Скоро ты увидишь Мушимакам — город богатый и таинственный. Мой отец рассказывал, что слышал от венецианских купцов — если и есть на земле счастливое устройство мира, то оно в Мушимакаме.
Я мету двор. У сосен «иголкопад». Бесит. Сирена воет, как бешеная. Третий день не утихают глухие, но не слишком далекие взрывы. Почти ритмичны. Кажется, этот ритм уже отбивается в лёгких и барабанных перепонках. Хочется залезть под одеяло и заткнуть уши. Но двор должен быть чистым. Как и Харьков.