Дураки
На свете шесть больших материков,
И сотни стран – все разные такие,
Но ни в одной не любят дураков
Так искренне, как любят их в России.
Произведения авторов
На свете шесть больших материков,
И сотни стран – все разные такие,
Но ни в одной не любят дураков
Так искренне, как любят их в России.
Раз тело во мраке сложнее найти,
Без света ей было ещё не до слёз.
Босая, без чи́льца, нагая почти
Бежала на гаснущий шорох колёс.
«Вот уже обновляют знамёна. И строят в колонны.
И булыжник на площади чист, как паркет на полу.
А всё же на Запад идут и идут эшелоны.
И над похоронкой заходятся бабы в тылу.»
Не кругла земля, а многоугольна.
Застонал Вергилий, затрясся, «больно!».
И стихи легли ровной стопкой в папку,
Ведь заместо точки он ставил крапку.
У тирана на руках кровь и битум.
Гоблин в форме, бьёт детей – чешет биту.
Обличает в темноте строгость линий
Убегающий маяк тёмно-синий.
Ты посмотрела в глаза, как в бездну,
И прошептала без выражения:
«Ты их закроешь, и я исчезну.»
И я застыл, не моргал до жжения.
На плечах неподъёмный крест.
Годы смутные. Люди скованы.
И распятие, как протест,
С потентатом не согласованный.
В нулевых были мяч и санки,
Книжный шкаф, пианино, дед,
А десятым большое danke
За открывшийся Старый свет.
Пилигримским посохом шест в метро
Я сжимаю до скрипа в нить.
Я везу цветы – пару роз ветров.
Чистый мрамор. Не уронить!
Привлечь пытаясь интерес Мессии,
Крутился мир, как белка в колесе.
Шёл из предавшей Библию России
Один солдат – такой же, как и все.
ЯК – в пламя, танк – в щепки, крейсер – ко дну.
Голодно, хлеба нет, выдру ем.
Господи, дай нам другую войну,
Ту мы уже не выиграем.
Утомил затянувшийся белый танец
В белом свете фонарном под белый шум.
«Белой гвардии» строки скользят под палец.
Город к вечеру белый надел костюм.