С.К.
Такой период,
что все жанры заменяет собой
пейзаж.
Что казнь стрелецкая,
что утро после казни –
Ты лучше голову повыше подними –
там купола над этим безобразьем.
А что над куполами?
Облака.
Как ни был бы мне мил
московский дворик –
и вами он любим, и вам привычен,
там дети на траве играют, мама… –
А все ж я понимаю Левитана,
который взял и человеческое вычел.
Вот мой воображаемый пейзаж:
река и холм, и небом дышит холст –
всего-то пятый день Творенья,
истории рассветные часы,
когда для преступлений слишком рано.
Ни он еще не создан, ни она.
Никто еще не согрешил и не был изгнан,
И значит, брат не шел войной на брата.
Нет никого…
Но все-таки в углу у самой рамы
заметны избы.
