Вот живёшь и не тужишь на стыке вех –
Золотое сечение века,
Кто-то скажет, что ты удачливей всех,
Что тебе ничего не помеха.
Только звёзды на небе сложились так,
Что теперь по-другому всё видно,
Окаянное время смертей и драк,
Как же гадко, по-лузерски стыдно.
Ведь теперь и рассвет – не совсем рассвет,
И закат – чаще вестник убийства,
У цветов и трав даже запаха нет,
Ветер только разносит бесчинства.
Потускнел и сник лучезарный Ван Гог –
Как же можно свершиться такому?
Но теперь костры и удушливый смог
Въелись в кожу нам – всё по-другому.
По-другому теперь поют соловьи:
Не о лете и страсти – о душах
Тех, отравленных пагубой этой войны,
Есть ли что-либо этого хуже?
И внутри пенопласт по стеклу скребёт,
Переходит звук в непрерывный стон,
Он со мной каждый миг – этот адский гнёт,
На пожизненное мне оглашён.
