В Харькове

…Я мету двор. У сосен «иголкопад». Бесит. Сирена воет, как бешеная. Третий день не утихают глухие, но не слишком далекие взрывы. Почти ритмичны. Кажется, этот ритм уже отбивается в лёгких и барабанных перепонках. Хочется залезть под одеяло и заткнуть уши. Но двор должен быть чистым. Как и Харьков.

… Наш лесочек понемногу загибается. То там, то сям сосны желтеют и сохнут.

Три года назад в нашу область с Черниговской прилетел короед. Наверное, там уже все сожрал. В «Лесозащите» говорят, такая напасть лет на 11-12, потом они мигрируют в другие края. Чтобы хоть что-нибудь сохранить, кооперируемся с соседями и заказываем обработку деревьев. Нам уже выращивают специального мурахожука, который ест короедов. Весной его запустят в наш лес.

Надеемся, весна будет…

…На выходных едем в «Эпицентр». Последний раз были в салтовском, 25 мая, за пару часов до взрывов.

Чувства какие-то странные и противоречивые. Но нужно. Пленка, краска, лампочки и все такое. Пока муж выбирает то, что запланировали, я, как зомби, блуждаю среди только что выставленных стеллажей с елочными украшениями.

На кассе выкладываю на ленту пару рождественских цветочков в блестках и имитации снега. «Мне это нужно. Очень!» — смотрю на мужа глазами кота из «Шрека». Он улыбается, словно я немного притрушенная. Еще октябрь…

Надеюсь, Рождество будет…

…В салоне, куда пришла на стрижку, показываю фото симпатичной модели. «Давайте так. Хочется чего-нибудь новенького»

«Если хочется, то надо, – уверенно говорит парикмахерша, – Когда, как не сейчас? Сейчас иначе просто нельзя… Не понравится — через несколько месяцев отрастет». Понравилось.

Надеемся, «через несколько месяцев» будет…

… Тетя мужа с сестрой из общежития на Рогани ездит в Конный рынок за помидорами. 86 и 75 лет. Выбираясь из горящего Волчанска в июне этого года они вынесли с собой банку меда, остановившийся будильник,  немного лекарств и ключ-закрутку для банок. Теперь консервируют на зиму. Надеются, зима будет…

«Да они каждый день куда-то собираются и едут, каждый день, как на работу, — немного осуждающе говорит комендантша общежития. – Не сидится им»

«Так, наверное, это и хорошо» — замечаю ей я.

…Пациентка в кабинете смотрит в одну точку и тихо плачет. Чуть за 60, на пенсии. Из ближайшего пригорода. Дети в безопасности, выехали за границу, остались вдвоем с мужем. Нечего делать. Депрессия…

Разъясняю лечение. Говорю, что с таблетками состояние улучшится, и этим нужно пользоваться, понемногу гулять, ездить в город, в парки-зоопарки… Женщина смотрит на меня возмущенно и резко говорит: «Какие парки, вы что? Я и раньше в Харьков ездила только к врачу. К чему оно! Дома посижу. В молодости не ездила, и теперь не надо»

…Муж коллеги с начала войны спит в тамбуре. Даже не в коридоре. В тамбуре. Благо, что соседей пока нет, уехали.

…Ежемесячно на прием забегает девушка. 23. Педагог. Не за лекарствами, просто поговорить. Каждый раз ее бросает в панику, когда где-то услышит информацию о мобилизации женщин. Я успокаиваю. Говорю: «Сначала нас призовут, медиков, но пока все только по желанию».

И каждый раз этого хватает. На время…

… «Подруга совсем с ума сошла, — рассказывает пациентка. — Из дома не выходит, в коридоре все время, дрожит, никуда ее вытащить не могу, боится, что прилетит…»

«Пусть придет» – говорю я.

«Да я уже сколько ей о вас рассказывала, о том, что мне лучше стало… Уговариваю, ни в какую не хочет…»

Схожих историй о подружках-коллегах-соседках слышу очень много.

Из таких обращаются единицы.

Иногда кажется, что все мы разделились на тех, кто еще как-то пытается плыть, кое-где из последних сил, кое-где по течению, и тех, кто принял для себя решение не барахтаться, а медленно идти ко дну…

Такое у нас «ментальное здоровье».

В Харькове…