Троллейбус
Как-то ночью, слегка под парами,
Я бродил в одиночестве гулком
По колено в молочном тумане,
Что клубился волной в переулках.
Большинство наших произведений были озвучены Верой Арболь и доступны в аудио формате. Мы благодарны ей за потраченные время, усилия и мастерство!
Как-то ночью, слегка под парами,
Я бродил в одиночестве гулком
По колено в молочном тумане,
Что клубился волной в переулках.
Темнота разрушает границы стены,
И смыкаются в клетку пространство и время.
Набухает под толстой корой тишины
Первобытного страха колючее семя.
Мы ждали, мы знали, что вот оно, где-то,
Ударит цунами, иль рухнет комета
На нашу удобную, тёплую землю...
Но ждали и знали мы, знакам не внемля.
В деревне под Курском ждёт мама солдата,
А он потерялся в чужой стороне.
Лежит на дороге в дыре от гранаты,
Убитый гражданскими на "не-войне".
Обнулённый кощей, восседая один в подземелье,
Нервно гладит яйцо Фаберже с красной кнопкой внутри.
А в яйце том упрятана смерть моего поколенья...
Мороз под Новый Год подарки раздаёт,
Кому - ракеты, а кому - снаряды...
Под возгласы "Вперёд!" идёт в атаку взвод,
А за спиной стоят заградотряды.
В чаще тёмной и густой
Проживает филин злой,
Толстый, старый - с молодой
Раскрасавицей совой.
Наступала весна, с гор бежали ручьи.
Мне, как в детстве, хотелось взлететь в небеса.
Чьи вы дети? – Сегодня мы дети ничьи.
Есть ли в этом хоть чья-то чужая вина?
Она вертелась, маятник Фуко
Раскачивался медленно и плавно.
Кончай вертеться, мать, небесна манна
От нас сегодня очень далеко.
Резать, не дожидаясь перитонита.
Мастер и женщина, не Маргарита,
Будете есть? Жесть — из общего корыта.
Тихо. Входите. Нет, не закрыто.
Запретный плод и адская жара
Соединились будто бы в экстазе.
И снова август людям дал добра,
Румяных яблок, мёда и еще скрижали.
Шесть тысяч лет идёт война,
Угодная задиристым народам,
А Бог теряет время зря,
Творя то звёзды, то природу.