Кровь и битум
У тирана на руках кровь и битум.
Гоблин в форме, бьёт детей – чешет биту.
Обличает в темноте строгость линий
Убегающий маяк тёмно-синий.
Произведения авторов
У тирана на руках кровь и битум.
Гоблин в форме, бьёт детей – чешет биту.
Обличает в темноте строгость линий
Убегающий маяк тёмно-синий.
Ты посмотрела в глаза, как в бездну,
И прошептала без выражения:
«Ты их закроешь, и я исчезну.»
И я застыл, не моргал до жжения.
На плечах неподъёмный крест.
Годы смутные. Люди скованы.
И распятие, как протест,
С потентатом не согласованный.
В нулевых были мяч и санки,
Книжный шкаф, пианино, дед,
А десятым большое danke
За открывшийся Старый свет.
Пилигримским посохом шест в метро
Я сжимаю до скрипа в нить.
Я везу цветы – пару роз ветров.
Чистый мрамор. Не уронить!
Привлечь пытаясь интерес Мессии,
Крутился мир, как белка в колесе.
Шёл из предавшей Библию России
Один солдат – такой же, как и все.
ЯК – в пламя, танк – в щепки, крейсер – ко дну.
Голодно, хлеба нет, выдру ем.
Господи, дай нам другую войну,
Ту мы уже не выиграем.
Утомил затянувшийся белый танец
В белом свете фонарном под белый шум.
«Белой гвардии» строки скользят под палец.
Город к вечеру белый надел костюм.
Все системы вдруг дали сбой,
Небеса над страной натянуты.
Мне осталось лишь быть собой,
Так как прочие роли заняты.
Год встречал нас скрипучими дьявольски дверцами.
Год мешал кровь с днепровским песком в кашу берцами.
Год пугал нас процентами, ценами, цензами,
Сценой, акцентом, абсентом и Benz'ами.
Мне пишет друг, что выбрался из Бучи,
И я, в ладонь уткнувшись головой,
Читаю: «...знаешь, видел трупов кучи...
Но, слава Богу, сам-то я живой...
Натиск НАТО. Шорох раций.
Едкий запах. Буерак.
Символ геноцида наций,
Сотни войн, спецопераций
«Ы», «Эсцет» и «Твёрдый знак».