Мы голосеменные
Мы голосеменные,
мы живородящие.
Тела бренные
и тела сущие.
Тысячелетия
в ожидании бессмертия.
Не убий, не укради,
кумира не сотвори,
Пятый выпуск «Иглы» – это новые истории, новые имена, новые смыслы. Это свидетельство того, что творчество сильнее разрушения, что искусство способно преодолеть тьму. И пока звучат наши голоса, пока мы продолжаем творить, мы верим: свет обязательно победит.
Посмотреть или скачать полную PDF версию можно здесь
Мы голосеменные,
мы живородящие.
Тела бренные
и тела сущие.
Тысячелетия
в ожидании бессмертия.
Не убий, не укради,
кумира не сотвори,
Мадонна в траурной мантилье,
Она оплакивает тело...
Отрезал кто-то ночью крылья
Той бабочке, что не взлетела.
А, не взлетев, - и не упала,
А просто вяло шевелилась;
И кто-то крылья из металла
Ей притачал, - какая милость!
Барханы.
Высохший колодец.
Останки финиковых кущей.
Бредут верблюды...
На восходе
Светило плавится;
Всё гуще,
Всё чётче тени
И всё ярче.
Не огрызаясь, даже не скуля,
Мы подчиняемся Начальственному Слову
Так растекается раскисшая земля
Под сапогом с железною подковой.
Под сапогом на всё найдёшь ответ...
Далёкий предок, сидя в сумрачной пещере,
В другого предка пальцем ткнул и возопил:
– "Он не такой как мы, и я ему не верю!"
И в доказательство несчастного убил.
Где трамвай проплывёт до угла,
на Marie-Joseplein детвора:
краснощёкие суслики эти,
до college пешком пять минут,
но трамвай уже тут как тут —
малых сусликов встретил.
Мама, не зови меня сомнамбулой,
проведи рукою по плечу.
пусть во времена китайских дамплингов,
я мантышки белые кручу.
Птицы за окном поют негромко,
нам поют тревожно, акапельно,
в лужах льда нетронутая кромка,
в доме хлам, накопленный бесцельно.
Окна заклеены скотчем,
Где-то забиты фанерой.
В доме разрушенном отчем
Пылью присыпало серой
Вещи счастливой семьи...