Выпуск Новогодний выпуск 2025

В Middelkerke ветренно и пусто,
ливень бьёт по серой мостовой,
в банке преет кислая капуста,
ангел проплывает над водой.

С воробьём перезимую,
Сатурналии, Йоль,
ветер иву гнёт сухую,
с воробьём перезимую,
распорю повдоль...

Ах, если бы на поезд проездной
или в кармане пара круглых евро,
давно уехала до станции Het Gooi,
к заутрене в Базилике святой,
барашков белых гладить у вертепа.

Посудомойку разбираю,
заплаткой, Господи прости,
я к джинсам стикер пришиваю,
и год прожить не успеваю,
день завершается к пяти.

Видишь в панорамное окно,
свет сквозь непрозрачное руно,
кот хрустит сухариком на кухне,
нет герани, фаленопсис есть,
весь в веснушках, абсолютно весь.
Улыбайся, милая, не тухни.

Говорю негромко по-фламандски:
"Rustig, meisje, лишь бы не было испанки,
душного ковида и чумы".
В минус с тёплым зябликом заляжем
в  доме неказистом трёхэтажном,
в двух шагах от адовой зимы.

Сквозь деревушку, в утреннюю хмарь,
как гондола, слепая неотложка
плывёт себе. Немудрено в ноябрь
зонт позабыть на тонкой длинной ножке.

Если силы не оставят,
я законопачу ставни,
чтобы снег наколдовать,
минус два, минус четыре,
отопление в квартире
станет воздух разгонять,

Не дождётся зимней круговерти
тоненькая ива у окна,
суп поставьте в холодильник, дети,
не глядите в сети на рассвете,
посидите, но не допоздна.

В небе упущенный шарик,
нежный китайский фонарик
тёплым наполнен огнём.
Кухня востока навынос,
кот, охраняющий примус

А снег в тот вечер так и не пошёл,
а облака смурные задремали,
как дети, завернувшись в одеяле,
нос прятали в пушистый капюшон.